«Анналы «Вечорки»: Март 2014 года. Убитый водкой Красный Великан

16 марта исполнится четыре года со дня трагедии в селе Красный Великан, где за одну ночь паленая водка отправила на тот свет шестнадцать человек. Журналисты «Вечорки» были в селе через несколько часов после того как стало известно о трагедии. Великан.

Чуть позже в Красный Великан прилетел губернатор Забайкальского края Константин Ильковский. Репортаж из поверженного Красного Великана вышел в «Вечорке» № 12 (200) 18 марта 2014 года.

УБИТЫЙ ВОДКОЙ ВЕЛИКАН

Село Красный Великан одно из самых отдаленных в Забайкальском районе, расположенное вдали от основных трасс. Еще пару десятилетий назад это был совхоз-миллионер, славившийся  на весь Советский Союз  тонкорунными овцами, которых здесь разводили. Сегодня на село обрушилась «слава» другого сорта – 16 марта здесь от употребления суррогатного алкоголя, который содержал метанол, скончалось 14 человек.

На въезде в Красный Великан о былом величии села напоминают только две стелы, которые стоят по обеим сторонам дороги, а дальше…  Дальше разруха, которая может и не столь видна, как например, в Ясной или другом населенном пункте, но от нее никуда не денешься. Здесь она подкрадывается словно исподтишка  -  то тут, то там из-за вполне благополучных домов выглядывают руины – потеряв работу в совхозе, народ начал разъезжаться в поисках лучшей жизни, остались старики, да те, кто уехать просто не смог. Тем не менее, по количеству жителей, Красный Великан - не самое маленькое село, даже сегодня количество жителей близко приравнивается к тремстам.

16 марта. Ощущение тревоги пронизывает все вокруг. На улицах Красного Великана оно осязаемо, оно пугает и страшит, наваливается всей своей тяжестью, едва ты пересечешь границу села.

Возле домов по двое, трое стоят люди, обмениваясь, почему то шепотом, последними новостями.

- Ты ж поди, не самые ведь пьющие в деревне люди были, - переговаривались женщины лет шестидесяти. - Да, бедно жили…  Да кто ж сейчас богат? Да и она вон, говорят, умерла то не от водки, а сердце прихватило, а эти-то и решили помянуть. Вчерась ведь ее видела в восемь вечера, трезвая была…

- Ага-ага, точно, и я ее видела, - утвердительно, кивая головой и поправляя натруженной рукой сползающий с головы платок, подтвердила ее собеседница, - как стекло была.

- Наш-то племянник вчера тоже пил, так вроде ничего. Я, как узнала, давай родственнице в Красный звонить, она  у нас медичка, а потом нашему обалдую желудок промывать. Промыли с марганцовкой да таблеток черных дали, вроде ничего. Ой, горюшко, в одной семье то двое умерли, у Юрки то брат с невесткой, четверо детишек осталось мал-мала меньше. Что же это делается то?

- Свадьба что ли была? Или праздник, какой отмечали? – вклиниваюсь я в разговор.

 – Да какой праздник! Водку привезли. Давно ее уже не было, а тут привезли…

Из двора во двор с проверкой ходят полицейские, на них то и дело натыкаешься на немногочисленных улицах села. Возле здания сельсовета машины прокуратуры, районной администрации, Роспотребнадзора, полиции, МЧС…  Еще больше их возле местного фельдшерско-акушерского пункта, который расположен в здании школьного интерната и именно там развернут пункт по оказанию первой медицинской помощи. Токсикологи из Читы, медики из Забайкальска, Краснокаменска и Борзи все они борются за жизнь людей, родственники которых в ожидании новостей толпятся на улице.

-Девять…  Десять… Одиннадцать… - то и дело звучат в тишине цифры, озвучивая итог страшной жатвы, слышится чей то плач, к числу пострадавших прибавляются новые жертвы.

- Мужики! Срочно давайте грузить! Еще партию в Краснокаменск! – выкрикнула, вышедшая из здания женщина в белом халате, и началась суета. Те, кто мог передвигаться самостоятельно шли к машинам скорой помощи с вытянутыми руками – в одну воткнута иголка от капельницы, другой держа бутылку с лекарством для внутривенных инъекций. Самой «тяжелой» была женщина лет тридцати трех, которая металась на носилках, скребя пальцами по брезенту, с ее высохших губ то и дело срывался мучительный стон, сквозь который едва можно было различить только одно слово – «помогите».

В суете заметила Юрия Гавриловича Пляскина, бывшего Главу сельского поселения «Красновеликанское», всегда улыбчивый с озорным прищуром глаз, он был словно «прибит к земле». Едва погрузив пострадавших в самолет санавиации, направилась к нему.

- У меня ведь брат умер, - с какой-то пустотой в голосе, промолвил он. - Возили их сначала в Даурию, двоих довез, а его нет… И невестка умерла…  И у нее невестка умерла, ее муж в тяжелом состоянии… Четверо детишек осталось… Что делать то, к себе заберу.

В течение дня я еще не раз видела его, то возле пункта помощи, то на кладбище, где уже начали делать пожоги – мерзлая земля едва поддавалась лопатам. Словно в этой суете он пытался отвлечься, не дать себе хоть на миг остановиться, чтобы до конца осознать то горе, которое пришло в их семью.

- Сережку! Кто-нибудь видел нашего Сережку? – кричала женщина, расталкивая собравшихся возле фельдшерско-акушерского пункта.

- Увезли его, - прозвучало в ответ. Увидев, что женщина по забору стала оседать на землю, подхватили на руки и добавили. – Да вы не переживайте, с ним все хорошо, просто в Краснокаменск отправили на всякий случай. Лицо белее бумаги, ничего не видящий взгляд, сжатые в нитку губы. Трясущимися руками женщина запахивает пальто и, пошатываясь, уходит прочь по улице.

А в это время внутри здания врачи боролись за жизнь тех троих, которые были нетранспортабельны. Окутанные проводами и капельницами они больше напоминали мертвецов, которых силком заставляют дышать -  отравление метанолом в первую очередь поражает легкие и человек не может сделать ни одного вздоха.

На тот момент медики уже пять часов боролись за их жизнь, с трудом пытаясь поддерживать их в стабильном состоянии. Нажатие руки, шипение… Вдох… выдох…  И снова. Вдох… выдох…Стрекот аппарата, из которого ползет лента кардиограммы…  Ни стонов, на криков, лишь переговоры врачей…

К фельдшерско-акушерскому пункту подогнали машину, которую в простонародье называют «воровайка», открываются двери  и из них показываются двое мужчин с носилками. Один, второй… Большее количество трупов кузов вместить не может.

Умерших со всей деревни свозят в бывший валютный магазин, который в лучшие времена славился отменными деликатесами, а теперь стал моргом. Тела складывают рядами на пол. Совсем скоро их увезут в районный центр для проведения судебно-медицинской экспертизы.

Ближе к вечеру в Красный Великан прибыл губернатор Забайкальского края Константин Ильковский, который тут же собрал экстренное совещание, прошедшее за закрытыми дверьми. Потом он что-то пытался сказать родственникам погибших, что-то такое, что хоть в какой-то мере могло утешить. Но разве в такой ситуации найдешь слова? Ведь можно сколько угодно говорить, но умерших это, к великому сожалению, не вернет.

Позднее  он скажет, что по его восприятию, те, кто торгуют некачественной алкогольной продукцией, это террористы. И что по сути это террористический акт, который произошел на территории Красного Великана.

«Мы будем принимать самые жесткие меры к тем, кто незаконно торгует алкогольной продукцией, необходима масштабная информационная работа, а также поддержка общественности, которая зная все торговые точки, мирится с этой проблемой. Сейчас главное, не допустить распространения этой жидкости по другим населенным пунктам края. Уже известно, что спирт привезли на продажу из Борзи», - говорил Константин Константинович.

А в это время осиротевших детей отправляли в Забайкальск, где они будут ждать решения своей участи. Пока же они радовались предстоящему путешествию и совсем не понимали, что уже никогда не увидят своих родителей.

Социальные работники и полиция обходили вновь дома жителей села в поискахжертв, психологи работали с семьями погибших. Следственный комитет общался с теми, кого подозревали в продаже суррогатного алкоголя, пытаясь определить всю цепочку, а по толпе пронеслось: «Двенадцать…» Очередная страшная цифра.

Возвращаясь из Красного Великана долго и пространно рассуждали о том, что деревни вымирают от суррогатного алкоголя, что это практически геноцид и проблему надо решать на всех уровнях. Да много чего еще говорили. Так неужели нам нужно было 40 отравившихся, 14 из которых погибло, чтобы мы, наконец-то, увидели проблему в лицо? Неужели борьба с советскими мультфильмами намного важнее, чем борьба с алкоголем? Ведь от просмотра «Ну, погоди!» не гибнут десятками, не выбрасывают на помойку детей и не устраивают поножовщину.

И не надо говорить, что об этих или других нелегальных торговых точках не знают местные главы, участковые и многие другие! Все знают и все молчат, а самое страшное, бездействуют! Неужели нам мало 14 погибших, которых в среду будут провожать в последний путь,  чтобы система наконец-то начала работать?

Когда верстался номер:

17 марта следствие задержало двух торговцев паленой водкой. Один из Борзи, второй - местный житель, в его доме был обнаружен схрон, в котором хранилось еще 200 литров отравы. Через задержанных удалось выйти на оптовых торговцев – центр нелегальной торговли располагался в одном из киосков на рынке в Борзе.

Лидия ФАХРТДИНОВА, фото автора